Убойный крестьянский вопрос

9 ноября 2021 года межведомственная чрезвычайная противоэпизоотическая комиссия Алтайского края приняла решение, запрещающее подворный забой крупного рогатого скота и свиней с целью продажи. Теперь он должен осуществляться в специально отведенных местах – на боенских предприятиях или на специализированных площадках убоя.
– Пресса и социальные сети пестрят информацией, что запретили подворный убой птицы. Так ли это?
– Нет. Ограничения касаются только крупного рогатого скота, свиней и лошадей. И то при убое с целью продажи. Для личного потребления препятствий нет. Для владельцев кур, гусей, кроликов, овец и т.д. ничего не изменилось.
– Почему противоэпизоотическая комиссия приняла решение так быстро, никого не предупредив?
– Как ответили в краевом управлении ветеринарии, около года назад о намерениях сообщили поставщикам (перекупщикам) мяса и фермерам. Уведомления выдавали под роспись. Работающие в некоторых районах края перекупщики отказались ставить подпись.
– Кто и чего хотел добиться решением комиссии?
– Данное решение объясняется необходимостью борьбы с угрозой распространения африканской чумы свиней. Однако подворный убой в целях личного потребления не запрещается, хотя он также несет опасность распространения заболеваний.
Фактически запрет на подворный убой ведет к ограничению реализации мяса из личных подсобных и крестьянско-фермерских хозяйств в интересах крупных производителей. При этом на частных подворьях в Алтайском крае, например, выращивают 245 тыс. голов свиней, что составляет по разным данным от 40 до 60 процентов всего поголовья. А, значит, такое неподготовленное решение может подорвать экономику нашего региона, поскольку в крае до сих пор не создано достаточного количества убойных пунктов.
– Достаточно – это сколько? Правительство отчитывалось о наличии убойных пунктов, которые загружены всего на 30 процентов, но ведь есть еще и логистика.
– В крае сейчас выявили 123 бойни, но есть они не во всех районах. Их нет по данным региональных органов власти в 10 районах: Бурлинский, Залесовский, Ельцовский, Калманский, Красногорский, Крутихинский, Кытмановский, Солонешенский, Солтонский, Угловский. Еще в двух – Ребрихинский, Топчихинский – боенские пункты входят в промышленные свинокомплексы и не могут оказывать услуг населению. Также в восьми районах: Змеиногорский, Ключевский, Краснощековский, Курьинский, Родинский, Суетский, Табунский, Третьяковский – боенские предприятия в настоящий момент не оказывают услуг частникам. Итого 20 районов, то есть около 30 процентов территории края, остается без боен. При этом 17 районов имеют только по одному убойному пункту. По три и более бойни работают только в 18 районах. На мой взгляд, им этого достаточно.
– Их реально построить? Что для этого нужно?
– В решении комиссии упор делается на частную инициативу с возможностью привлечения средств в рамках действующих на территории Алтайского края госпрограмм. Но в Алтайском крае нет ни одной целевой программы, которая способствовала бы развитию сети пунктов убоя. По сути, бремя строительства убойных пунктов, покупки специального оборудования и транспорта ложится на частника. При этом один модульный убойный пункт обходится в пять миллионов рублей. Не каждый предприниматель может себе позволить потратить такую сумму из собственных средств.
Также согласно решению комиссии обязанность по организации убоя животных и их перевозке к убойным пунктам из личных подсобных хозяйств возлагается на глав муниципальных образований в рамках их компетенций. Но у глав муниципальных образований нет никаких компетенций в этой сфере деятельности в соответствии с ФЗ-№131, равно как нет в собственности или владении убойных пунктов, убойных площадок, специализированного транспорта для перевозки животных. Возложенная на местное самоуправление задача невыполнима фактически и не состоятельна юридически. На сегодняшний день решение принято, но возможности для его реализации нет.
На данный момент я знаю только один новый убойный пункт, организованный предпринимателем в Павловском районе, он начал работу на этой неделе. Еще один – модульный, готовится к запуску.
Чтобы построить убойный пункт, нужно соблюсти нормы предусмотренные Приказом Минсельхоза России от 12.03.2014 №72 «Об утверждении Правил в области ветеринарии при убое животных и первичной переработке мяса и иных продуктов убоя непромышленного изготовления на убойных пунктах малой и средней мощности». Есть два пути решения.
Первый: Можно купить готовый модульный убойный пункт, как например предприниматель из Усть-Чарышской Пристани за пять миллионов рублей, в котором уже есть все необходимое оборудование и с ним идет уже вся необходимая документация. Ставится модуль на земельный участок на расстоянии не менее пяти ста метров от жилых домов. Основное время уходит на подведение к нему водопровода и строительство выгребной ямы. При их наличии, монтируется убойный пункт за пару дней.
Второй: найти на краю села старое здание, пригодное к использованию, и организовать в нем пункт убоя, как это сделал предприниматель из Павловского района. Это значительно дешевле, но и по времени дольше. У предпринимателя ушло на это около трех недель. Все зависит от наличия документов на здание, коммуникаций и состояния самого здания.
– Чем ситуация обернется для мелких крестьянских хозяйств?
– Учитывая специфику Алтайского края, где основной объем мяса из личных подсобных и крестьянско-фермерских хозяйств поступает на рынок в ноябре-декабре каждого года, решение комиссии уже привело к невозможности легальной реализации выращенного к сезону мяса. Это решение служит плодородной почвой для развития коррупции и теневых рынков сбыта.
– Зато расцветает торговля мясом во дворах жилых домов из багажников автомобилей…
– Совершенно верно, еще через WhatsApp и через социальные сети в селах. А в городах мясо мимо легальных рынков продается без надзора ветврачей. Это может привести к вспышкам заражения населения. Я посетил барнаульские рынки, где увидел пустеющие прилавки, на которых еще неделю назад лежало свежее мясо с крестьянского подворья. Зато в окрестностях рынка процветает незаконная торговля мясом и готовыми мясными продуктами без экспертизы и в антисанитарных условиях.
В целом принятое решение несвоевременно, так как, кроме оповещения населения, никак не осуществлялась подготовка к его реализации. Отсутствие у сельских жителей легальной возможности продавать выращенное на подворьях мясо приведет к социальной напряженности в Алтайском крае, так как в большинстве сел нет работы и откорм бычков и поросят на продажу является единственным источником дохода населения.
Принятое решение уже спустя неделю дает негативные результаты. К какому коллапсу это приведет, можно только гадать. В решении представлены интересы уж слишком малого круга участников рынка, – перекупщиков, владельцев убойных пунктов.
– Но есть и другие стороны. Расскажите.
– В условиях запрета в Алтайском крае подворного забоя открывается возможность экспорта свинины и говядины в другие регионы России и в страны Таможенного Союза. Такая возможность позволит как мелким, так и крупным сельхозпроизводителям, занятым в животноводстве, реализовывать мясо за пределы региона по более выгодным ценам.
– Это значит, что мясо подорожает?
– Да, это отразится и на росте цены мяса внутри региона, где покупательная способность населения одна из самых низких в Сибири. Внутреннее потребление мяса в Алтайском крае может сократиться.
Еще момент. Один общественник решил проверить, как же сегодня работают убойные пункты и загрузились ли они в полном объеме. Он обзвонил бойни в разных районах края, интересовался во сколько обойдется услуга по убою свиней. Цена была разная: от двух и до шести тысяч рублей за одно животное с учетом доставки. На мой взгляд, это спекуляция на сложившейся ситуации. Общественнику также удалось услышать предложение о выдаче фиктивных документов, что якобы будет оказана давальческая услуга за определенную плату, а фактически можно забить скот дома, как и раньше.
В районах, где нет убойных пунктов, появились скупщики, которые берут мясо вообще без каких-либо документов по заниженным ценам. Например, свинину с подворья они берут по 160 рублей за килограмм, в то время как еще неделю назад она была по 210-220 руб., а говядину берут по 180-200 руб., которая неделю назад стоила 250-260.
– То есть мясо все же подешевело?
– Для крестьянина – да, для конечного потребителя – нет, как и для продавца на рынке. На одном из рынков Барнаула торговец мне пояснил, почему он не покупает мясо на боенских предприятиях, – дорого. Он позвонил на один из убойных пунктов, говядину ему предлагают уже по 305 рублей за килограмм (на 50 рублей дороже).
К слову, этот пункт не предоставляет давальческих услуг, а убой осуществляет якобы бесплатно. Как выяснилось, на самом деле забойщик скупает скот живьем у населения и рассчитывает по фактическому выходу мяса. Владелец туши после убоя получает 260 рублей за килограмм, при этом все субпродукты (шкуру, голову, ливер, рубец, ноги, хвост) остаются на бойне. На субпродуктах получается кругленькая сумма, не совсем уж «бесплатный» убой получается. То есть на одном только мясе забойщик зарабатывает 45 рублей с килограмма, да еще и субпродукты. Вот и вся суть «бесплатного» убоя. Продавец с рынка не может себе позволить купить мясо на бойне, чтоб реализовать горожанам. Потому что цена после обвалки и жилования туши получается слишком высокая, не менее 500 рублей за килограмм, по такой цене говядину просто никто не купит. Барнаульцам проще пойти на риск и купить непроверенное мясо в окрестностях рынка из багажника авто по цене значительно ниже.
– Получается, у нас складывается новая прослойка между крестьянином и конечным потребителем?
– Да. Если раньше перекупщики имели 15 рублей с килограмма мяса (при том, что логистика была за их счет и перевозили мясо они в рефрижераторах), то теперь их здорово потеснят владельцы боен. Если перекупщиков в крае сейчас 250-300, то забойщиков вдвое меньше, а маржа в разы больше.
– Какой выход из этой ситуации?
– Во-первых, надо отменить решение противоэпизоотической комиссии и дать возможность сельским жителям легально реализовать уже выращенное к сезону мясо.
Во-вторых, чтобы дать возможность реализовать региону свой экспортный потенциал по мясу, следует перейти к рассмотрению запрета подворного убоя с целью продажи только после постройки убойных пунктов в каждом районе края, где есть в этом необходимость.
В-третьих, федеральным министерствам – сельского хозяйства и финансов – разработать совместную государственную программу по финансированию строительства боенских предприятий на территории Алтайского края.
– Но ведь есть какие-то другие программы?
– По линии краевого минсельхоза помощь может оказываться только кооперативам, тут можно посоветовать гражданам создавать их и претендовать не только на средства для боен, но и для оборудования для переработки мяса.
А по линии поддержки предпринимательства все очень долго. Конкурс пройдет только в августе следующего года и может быть часть потраченных средств, может быть, возвращена только в 2023 году.
Чтобы исключить спекуляции, новые убойные пункты должны быть в собственности муниципальных образований, переданы общественным объединениям (кооперативам) в управление для оказания услуг населению по фиксированным ценам.
– Кто их будет определять?
– Цены должны быть установлены собственниками ЛПХ – членами таких объединений.
– Какой ожидаете эффект от предложенных шагов?
– Реализация этих мер даст возможность учесть интересы как мелких сельхозпроизводителей, которые смогут в дальнейшем легально сбывать мясо, соблюдая требования технических регламентов Таможенного Союза, так и крупных животноводческих комплексов, которые смогу реализовать свою продукцию в другие субъекты Российской Федерации и страны Таможенного Союза. Также это остановит рост социального напряжения в Алтайском крае, позволит избежать формирования теневых мясных рынков и устранит угрозу заражения граждан непроверенным мясом. Кроме того, это увеличит доходы от животноводческой отрасли и станет толчком к развитию этого направления в сельском хозяйстве Алтайского края.
– Вы, как депутат Законодательного Собрания края, что можете сделать?
– Фракция КПРФ поднимет этот вопрос на краевом уровне, а коммунисты в Госдуме наверняка поддержат на федеральном. Кстати, о ситуации с забоем скота в Алтайском крае проинформирован глава фракции КПРФ в Госдуме Геннадий Зюганов, а депутат Госдумы Мария Прусакова направила обращение Генпрокурору России.

Избиратели спрашивают
– Правда ли что вокруг свинокомплексов введена буферная зона в 30 км, где нельзя держать свиней?
– Нет. На данный момент охотхозяйствами совместно с управлением ветеринарии отслеживается и (в случае необходимости) регулируется численность диких кабанов в радиусе 30 км от крупных (свыше 1000 голов) свинокомплексов. Таких предприятий в крае шесть. Норма – 25 особей диких кабанов на 1000 га.
Буферные зоны (с ограничениями для ЛПХ вокруг крупных свинокомплексов) в России существуют, например, в Краснодарском крае. Там крестьяне дорастили свиней для убоя, после чего им предложили перейти на альтернативное животноводство. По выбору предлагали заняться разведением гусей, кроликов, овец и т.д. Выделяли за счет краевого бюджета первоначальное маточное стадо. На замещение свиноводства в регионе ушло около трех лет. К сожалению, Алтайский край не такой богатый, как Краснодарский, у нас такое вряд ли возможно.

Беседовал Юрий КРАСИЛЬНИКОВ